ЧАСТЬ 1

ЧАСТЬ 1

Copyright СВЯТОСЛАВ ВЛАСОВ 2003

ПРОЛОГ

1. Прилет Муси и представление основных действующих лиц.

1-1 N.Y.C. intro.

На музыке
High-tech N.Y.C. Только архитектурные формы, динамика машинерии, технологий, информации, только потом появляются люди - белые воротнички, негры, китайцы, латинос. Все, большей частью, обеспеченные (Manhattan). Ближе к Brooklyn Bridge начинают мелькать бедненькие кварталы и все постепенно "скукоживается", люди беднеют, улицы грязнеют.

Разный темп движения предметов в кадре!!! (от быстрого NYC до медленного – квартал)

Текст от автора.
- Мы – это шесть кирпичных зданий вокруг супермаркета, населенных преимущественно русскими. То есть эмигрантами третьей волны.
Через подвесное метро (камера сверху вниз на улицу под мост) Постепенно ход камеры замедляется и жизнь в кадре тоже. В кадре исчезают «американцы», остаются только русские и некоторое количество латинос и китайцев.
- У нас есть русские магазины, детские сады, русское бюро путешествий. Есть русские адвокаты, писатели, врачи и торговцы недвижимостью. Есть русские гангстеры, сумасшедшие и проститутки. Есть свои фотоателье и парикмахерские.
В парикмахерской из кресла встает Фима Друкер.
- Спасибо, - отряхивает волосы, платит, выходит к развалу газет.
- Вот спешит за утренней газетой начинающий издатель Фима Друкер. В
Ленинграде он считался знаменитым библиофилом. Целыми днями пропадал на книжном рынке. Собрал шесть тысяч редких, даже уникальных книг. В Америке Фима решил стать издателем.
Друкер покупает газету и садится в такси.
- К Зяме!
За рулем такси Перцович. (Перцович – профессиональный водитель и в Африке профессиональный водитель)
- О.Кэй. (акцент!!!)
Перцович и в Москве был шофером. В Америке в жизни у него мало что изменилось. Правда, зарабатывать он стал намного больше. Да и такси у него здесь было собственное.
Едут по Брайтону, Перцович все время бубнит. (В интершум).
Друкер: (читая газету)
- К нам едет Татарович
- Ну?.. Сам?
- Нет, его дочь.
(Пауза) – Еще одна… Чего ей дома не сидится?…

Проезжают мимо орущего в парке (сквере) Зарецкого с плакатом Geraldine Ferraro – советская шпионка. Вокруг него 7-8 человек; зеваки из соседних домов; мимо проходят люди, не обращая на это действо ни малейшего внимания.

Перцович:
- Будет с Зарецким на митинги ходить… «Я уношу Россию на подошвах сапог!» Тот землю сюда притащил. Пустобрех. За демократию борется. «Гарлем разбомбить! Велфер уничтожить!» Да сам на нем и сидит. Отовсюду повышибали, публицист недоделанный!
- Она? Вряд ли…
Подъехали к Зяме. Паркуется. В этот момент по встречной подъезжает вторая машина такси. В ней Еселевский. Бибикают друг другу, орут из окна.

1-2 Прилет Муси

Аэропорт.
Посадка “Boeing 747”, шасси по взлетке, эскалатор, ноги, багаж, портрет Президента США (Клинтон), таможня, штампы, очередь, чемоданы, карантин, собаки с зелеными воротничками, досмотр, выход на улицу. Таксисты крупно.
В холл прилета выходит Муся. В одной руке небольшой чемодан, (a la Marylyn Monroe с чемоданом) подмышкой пакет кукурузных чипсов, второй рукой она практически волочит разевающего по сторонам 6 летнего сына Левку. Тот замечает стоящих 2 негров-полицейских и начинает реветь. Муся:
- Левка, заткнись! Дергает его за руку – («к ноге»!)
Левка прекращает плакать, как по команде.
- Голос – в точности как у папаши… (и пошла дальше) несколько шагов а
Муся останавливается и оглядывается по сторонам.
- Где-то здесь должна быть твоя тетя Лора с мужем. Сто лет не виделись. Хоть бы табличку сделали «Татарович и сын», что ли…
В аэропорту страшная суета. Мелькают лица, зазывают таксисты с типично русским акцентом, среди них мелькает харя Баранова.
Слегка в стороне от эпицентра суеты стоит пара – Лора и Фима. Лора первой замечает Мусю, которая по-прежнему продолжает смотреть по сторонам. Лора толкает в бок мужа и машет Мусе рукой. Муся наконец-то замечает сестру и начинает продираться к ней навстречу.
Встречаются.
Лора – как хозяйка, Муся немного растеряна. Лора искренне рада, как человек чувствующий превосходство (всю жизнь было наоборот). Муся не обращает на это внимания, чем бесит Лору.

1-3 В лавке Зямы.

Зяма в магазине. Раскладывает по полкам товар. Представлен весь ассортимент СССР – шпроты, вологодское масло, грузинский чай, колбаса 2р.20коп. Рядом на полке – электрический самовар, набор матрешек, янтарное ожерелье, старые советские виниловые пластинки. (Арчибальд Арчибальдович). На стене рядом с кассой – доска со списком должников. Фамилии написаны по-английски.

В Союзе Зяма был юристом. В Америке с первых же дней работал грузчиком
на базе. Затем перешел разнорабочим в овощную лавку. И через год эту лавку купил. Трудился Зяма чуть ли не круглые сутки. Это было редкостное единение мечты с действительностью. Зяма соответствует деликатесной лавке, как Наполеон - Аустерлицу. Среди деликатесов Зяма так же органичен, как Моцарт на премьере "Волшебной флейты". Многие в нашем районе - его должники.
На последних словах в лавку входит Друкер. Обратная точка. Из открывшейся двери на заднем плане видны два такси – Перцовича и Еселевского.
Друкер и Зяма здороваются. Друкер подходит к кассе, достает деньги, отдает Зяме. Тот стирает с доски цифру напротив фамилии Друкер и пишет новую. Пока Зяма все это проделывает, Друкер:
- Дай-ка мне, пожалуй, баночку шпротов и… пол-баночки водочки.
Зяма дает и, передавая, сообщает:
- Я заказал новый «кофе-машин», так что, милости прошу…
Друкер, кивая, прощается и выходит. Открывает дверь

1-4 Дорога домой

Открывает дверь. Садятся в машину.
Проезд по N.Y.C. Лора расспрашивает. Муся отвечает невпопад, рассматривает в окно пейзажи. Лора сидит на переднем пассажирском сидении. Муся сзади за ней и Лоре приходится «выкручиваться» назад, чтобы говорить.
Лора периодически перебивает Мусины бессвязные ответы фразами:
- Знаменитый Brooklyn Bridge. Он сверху пешеходный.
- Вот Empire State Building. Мы с Фимой уже дважды были на смотровой. Вам с Левушкой обязательно надо посетить, всего 25С с человека, детям, кстати, всего 10.
- Сейчас въедем на Manhattan. Суета сует, ужас, но все деньги здесь. Аппартменты по $2500 в месяц минимум. Лучше снять в Бруклин, у моста.
Первая семья дистанцированная от русской диаспоры!!! Затем Лернер, но он живет в «квартале»

1-5 Друкер и Лернер (Рафа)

Друкер идет по улице от лавки. Поворачивает налево. На другой стороне у дома на тротуаре сидят латинос с переносным транзистором. Друкер, проходя мимо, поворачивает голову и смотрит через дорогу.

Местных жителей у нас считают чем-то вроде иностранцев. Здешние американцы, в основном, немецкие евреи. Третья эмиграция, за редким исключением - еврейская. Помимо евреев в нашем районе живут корейцы, индусы, арабы. Чернокожих у нас сравнительно мало. Латиноамериканцев больше. Для нас это загадочные люди с транзисторами. Мы их не знаем. Однако на всякий случай презираем и боимся.

Короткий акцент через дорогу, Друкер идет по противоположной стороне. Латинос на него не реагируют. Рафа Гонзалес стоит и что-то объясняет трем сидящим на тротуаре латиносам с орущим транзистором. Рафа отчаянно жестикулирует.
Навстречу идущему по улице Друкеру появляется «богатый» кабрио. Камера рапид 50% Проезжает мимо Друкера. Обратная точка. Паркуется на углу у бара. Из машины медленно - лениво вылезает Аркаша Лернер. Заходит в бар к Рубинчику.

Вот сворачивает за угол Аркаша Лернер. В России он был режиссером. У него была жена, хорошая квартира, две зарплаты, сын Мишаня и автомобиль. Даже пристрастие к замедленным съемкам не могло испортить его телеочерков. В них грациозно скакали колхозные лошади, медленно раскрывались цветы, парили чайки. Лернера увлекала гармония как таковая. Его короткометражки считались импрессионистскими. В Америке Лернер около года пролежал на диване. Его жена работала продавщицей в "Александерсе". Сын посещал еврейскую школу.

1-6 Муся в машине

Муся рассказывает как родители, как ее второй муж Разудалов, о том, как она его бросила.
Лора:
- Я в парикмахерской устроилась, правда русских мы практически не обслуживаем. Для этого у нас слишком высокие цены.
- С русскими мы практически не общаемся (Фима) Не отрываясь от дороги
- Я делаю 15 тысяч в год, Фима уже 30.
Подъезжают к дому. Лора:
- Forrest Hills. Вот и наш дом.
Выходят из машины. Лора тараторит и мечется – то к чемодану, то к Фиме, то к Мусе:
- Фимочка здесь все своими руками… и крышу и водопровод. У нас гараж, видишь?
Обнимая мужа:
- Фимочка, я так счастлива.
Проходят в дом.
Лора:
- Ты располагайся, вот твоя комната. Живи сколько хочешь. Устроишься – квартиру снимешь, а пока Левку в садик надо устроить. Я тут в районе один приличный знаю.

1-7 В баре у Рубинчика

Евсей Рубинчик. Девять лет назад он купил свое предприятие. С тех пор выплачивает долги. Десятый год он питается макаронами. Десятый год таскает он армейские ботинки на литой резине. Десятый год его жена мечтает побывать в кино. Десятый год Евсей утешает жену мыслью о том, что бизнес достанется сыну и долги к этому времени будут выплачены.

Камера 50% вход в бар до стойки на Рубинчика (закончился авторский текст). За стойкой – Рубинчик. У стойки сидит Лемкус. Лернер присаживается и делает ленивый жест рукой. Рубинчик «метнулся» делать минералку со льдом и кусочком лайма. Лемкус сидит с чашкой кофе.
Лемкус:
- День добрый…
Лернер лениво кивает…
Делает ленивый жест рукой за стойку. По стойке подъезжает, запущенный Рубинчиком стакан с минералкой и останавливается у опустившейся на стойку руке Лернера.
Лемкус:
- Если Господу будет угодно…
- Все мы под ним ходим, - поднимая стакан и лениво отхлебывая, - кому-то он дает, а нам нет.
- Не гневи Всевышнего, вера наше главное – остальное тлен.
- Искусство – вот истинный Бог! Творец он сродни Господу, создает все по образу и подобию (пауза) своему…Допивает.
- Не богохульствуй!
- Ставит стакан, - Счастливо оставаться!
Кидает на стойку 3$ и направляется к выходу.
Лемкус встает, осеняет уходящего крестом, разворачивается к стойке и плюет на пол. Садится обратно.
- Стольник!

В Союзе Лемкус был профессиональным затейником. Организовывал массовые гуляния. Писал юбилейные речи, кантаты, стихотворные инструкции для автолюбителей. Подрабатывал в качестве тамады на молодежных свадьбах. Иммигрировав, месяца четыре он работал по специальности. Организовывал массовые поездки эмигрантов к Ниагарскому водопаду. Выступал тамадой на бармицвах. Однако платили Лемкусу мало. Между тем у него появился второй ребенок. И Лемкус стал религиозным деятелем. Возглавил загадочное трансмировое радио. Вел регулярную передачу "Как узреть Бога?". Он стал набожным и печальным. В квартале его упорно считали мошенником.

1-8 Дома у Лоры

Муся как маятник ходит взад-вперед всю сцену. Лора следит за ней, как за «теннисным мячом». Муся как во сне. Ходит по комнате с бокалом вина, Левка спит в кресле. Лора на диване. Фима смешивает коктейли.
Лора:
- Зачем ты уехала, да еще с малолетним ребенком?
- Муся подошла к дивану и залезла на него с ногами. Не знаю… Так вышло.
- Понятно, когда уезжают диссиденты, евреи или, например, уголовники...
- У меня было плохое настроение.
- То есть?
- Встает, идет к столику, доливает вина, проходит по комнате в обратную сторону. Мне показалось, что все уже было...
- У тебя, действительно, все было - развлечения, поклонники, наряды... А ты вдруг - раз, и уезжаешь. Муся подходит к креслу, ставит стакан с вином на пол, поправляет плед Левке.
- Мне сон приснился. Забирает стакан, идет и залезает обратно на диван.
- Например?
- Разводит руками, изображая крылья. Вроде бы у меня появляются крылья. А дальше - как будто я пролетаю над городом и тушу все электрические лампочки.
- Лампочки? - заинтересовался Фима. - Ясно. Смешивая коктейль пытается изобразить сексуальное движение. По Фрейду - это сексуальная неудовлетворенность. Лампочки символизируют пенис. Открывает шейкер и наливает в бокалы.
- А крылья?
- Крылья, - ответил Фима, - тоже символизируют пенис. Сексуально облизывает край шейкера.
Пауза. Лора посмотрела на Мусю, затем на Фиму и сказала.
- Фимуля, принеси нам кейк из холодильника...
Муся медленно засыпает на диване. Лора, заметив это, встает и накрывает ее пледом.